Месяц до Армагеддона. Рассказы - Берта Рокавилли

И вот уикэнд, природа, кони, шашлыки, новые друзья Олега, невиданная роскошь. И она думает только о Ромео. Вернется ли он? Лариса иногда задумывалась о том, как круто переменилась жизнь. Не внешние атрибуты, а сама позиция. Будто переклинило. Она ведь была очень деятельная, стремилась все успеть сделать. А теперь – только почувствовать. Больше не хотелось ничего делать, предпочтительнее думать, мечтать, фантазировать, анализировать. Главное – что внутри.

У Драйзера в скучном многотомном романе одна девочка живет собой, любуется. Лариса не была столь самовлюбленной, но все-таки себя она очень ценила как личность и хотела жить в любви. Ведь только в любви может проявиться все богатство натуры: «Я ведь не только свою прекрасную плоть хочу подарить возлюбленному, но и свою созерцательную душу. Но вершина тщеславия – пойти с моим ненаглядным на пляж. Я, как правильно заметил Олег, эгоистка и эстетка. Я поменяла образ жизни на более созерцательный, чтобы любить себя. И, полюбив себя, обратила внимание на него. Потому что он – достойный. Ведь невозможно так любить, когда надежды совсем нет. Значит, что-то маячит впереди. Как можно найти половинку себя, потрогать, а на другой день потерять?! Конечно, проблемы мирового масштаба никогда меня не волновали. Для меня нет ничего важнее моей эмоциональной жизни. Ромео – это мой наркотик, и потому так важно все, что с ним связано. Еще меня волнует дом, моя раковина, панцирь, потому что это арена для моей жизни. Я стараюсь, чтобы декорации были хороши, под стать действу. Я отгорожена от внешнего мира. И некто, которого я совсем не люблю, хочет отобрать у меня мою раковину, заполнить хлопотами, совершенно мне чуждыми. Чего ради? Разве я не вправе строить свою жизнь так, чтобы можно было жить? Я ненавидела детский сад, но ходила туда. Ненавидела школу, но ходила. Пионерский лагерь, родственники, работа – все не по душе, но надо. Я достигла самостоятельности! Если я от вас не завишу, как смеете вы мне диктовать условия жизни?! А когда же будет моя жизнь?!»

Олег надеялся, что это блажь, пройдет. Приручал. Они ужинали в ресторане, он покупал ей подарки. Каждая его трата была как вся Ларисина зарплата. И тем не менее она ждала, когда же он уйдет. Вел он себя как один неприятный персонаж из сказки Филатова:

Сей же час, я говорю,Собирайся к алтарю!Очумела от восторга,Дак нюхни нашатырю! —

И Лариса лишь удивлялась, как раньше не замечала в своем кавалере отсутствия такта. Словно в вознаграждение за дневные страдания воспаленное воображение посылало ей цветные сны каждую ночь. И она их прилежно толковала. Вот, к примеру, цветущий сад, красивый дворец, трава в росе, и она босиком, а в руках две пары туфель. Растолковала: это ее мужчины, и она ни с одним из них. Один – рядом, но не нужен, другой нужен, но не рядом.

Когда они с Олегом только познакомились, он ей жутко понравился. В ту пору она узнала о чудотворном кустике, который растет у святого источника в Новом Иерусалиме. Лариса хотела поехать к этому источнику и загадать желание. Но не поехала – обстоятельства помешали. Господь умнее нас. В глубине души она не была уверена, что исполнение этого желания – как раз то, что нужно. А потом, спустя время, она попала-таки к этому источнику. Слова про Олега давно были заготовлены, но Лариса их не произнесла. Поняла, что совсем не хочет того. А хочет Другого, Суженого.

Теперь же, спасая от будничной тоски, подсознание развлекало ее красочными остросюжетными видениями. Однажды приснился настолько натуралистичный живой сюжет, что по пробуждении Лариса не сразу себя нашла. В том сне она гуляла с Олегом по парку Речного вокзала. Заходили в цветочные палатки, смотрели кактусы, ждали последнего экспресса. Осталось еще много времени, зашли в кафе. Она посмотрела на часы, и оказалось, что почти опаздывает. Она побежала, пока он расплачивался, не стала его ждать. Через парк, было уже темно и сыро, был октябрь, но на автобус она не успела. И увидела другой экспресс: Водный стадион – Голопятницкое шоссе. Где же это такое шоссе? Между Головинским и Пятницким? Недолго думая, Лариса прыгает и едет. Одна. Поняла свою ошибку где-то на МКАДе и попросила ее выпустить. Ей вернули деньги за проезд и высадили. Было это где-то между Химками и Митинским кладбищем, какая-то деревня, кучи желтых листьев и тут же кучи снега. Вдали светится МКАД – автобус съехал в сторону. На пути Ларисы КПП, шлагбаум, воинская часть или еще что-то. Но она туда прошла. Когда поняла, что там делать нечего, развернулась и пошла обратно. Но в эти ворота пьяный конюх ведет в поводу сильного, злого, рыжего, брыкающегося коня, который смотрит на эту субтильную девушку человеческими (злыми) глазами. И деться ей некуда, и только шепот:

– Он же меня убьет! – и провал.

Когда проснулась, не могла вспомнить, на чем же доехала до дома, ведь автобус был последний. Поймала тачку? На какие шиши? И что это за КПП? И который час? И не сразу поняла, что было сном: то, как она вернулась к Олегу, или то, как она от него сбежала. И кто это рядом? Потом, включив свет, поняв, что находится у себя, с Олегом, Лариса немного забеспокоилась о своем рассудке. Но в течение дня кое-как растолковала: пока Олег строит свои планы, Лариса сбегает. Не на конкретный автобус, а так, наугад, в сторону Химок, где за неким загадочным КПП находится рыжий обозленный конь, в неволе, в тупике. Ужас пробуждения высветил еще одну мысль: что ни мужа нет, ни любовника, что любимый где-то за КПП, что она совсем одна!

И решение было принято. Когда очень плохо, надо сделать еще хуже.

– Олег, мы должны расстаться. Ничего у нас не получается, не люблю я тебя.

Откуда такой фатализм? Римское спокойствие. Она почему-то была абсолютно уверена, что придет Ромео, что выгодное место на какой-нибудь новой работе предложат именно ей, что она скоро расстанется с начальством, которое окончательно достало, и милыми соседями, которые достали еще больше. Откуда такая наглость? Неужели Вселенная – для нее одной? Для всего есть другие кандидатуры, и для любви, и для работы, и для получения новой квартиры. Но что-то внутри нас заставляет думать, что именно мы – пуп Земли. Когда-то в юности ей приснилось, что она столкнула Олега с поезда. Тогда она проснулась в слезах. И вот теперь, когда это случилось наяву почти буквально, она не плакала – лишь хотела, чтобы он не донимал ее вопросами, а просто ушел. Между тем собака-Павлов отпустил цены, вопрос выживания встал еще острее, чем в годы Михаила Меченого. Олег почему-то чувствовал себя виноватым, уходя, оставляя ее одну. Он постарался доделать всякие бытовые мелочи.

– Что это ты обо мне так заботишься?

– Приведешь своего красавца, какого-нибудь голубого, а он гвоздя не сможет забить. Как ты будешь без меня жить?

Как жить? Не было в ней страха. Не боялась Лариса остаться одна. А ведь это такая неженственная черта! Как у Мюссе: «Будучи с ранних лет наделен независимостью, я стал ее боготворить. Я воздвиг ей алтарь в своем сердце». Чего ей было бояться? Одиночества? Бедности? Всё уже случалось, и она привыкла к этому. Ведь у нее есть суженый, она будет его ждать. Или даже лучше – она решила сама найти Иванова.

Лариса побывала в институте культуры, поспрашивала в деканате, и ей показали одного Сашу Иванова, только это был не тот, а такого полубога, как она описывала, никто не знал. А ведь прошел год с тех пор, как она в последний раз его видела, и за это время он стал в ее воображении еще краше. Ей посоветовали обратиться в Мосгорсправку. Но там выдвинули странное условие: дадим адрес, если у вас есть телефон, или дадим телефон, если у вас есть адрес. Никакие посулы денег не помогли. Посоветовали обратиться в милицию.

Один из постоянных покупателей, румяный сотрудник МВД с прекрасной светло-русой шевелюрой в духе Сергея Есенина и препохабнейшей улыбкой рад был помочь такой милой барышне, просил только фен «Олимп» ему достать или оказать незамысловатую интимную услугу. Лариса достала фен, и довольный мент дал ей 52 адреса Александров Ивановых. Начался долгий обзвон, пятьдесят разочарований. К осени осталось только два номера: один Саша пошел служить в армию, другой месяц назад сел в тюрьму за непредумышленное убийство. Следовательно, один из них. Оставалось только ждать, или два года, или пять лет.

Подруги подкинули ей адрес гадалки в Смоленской области, но было это далеко, очередь надо было занимать с половины пятого утра, причем на улице, и пришлось подождать до лета. Лариса готова была ждать, а летом поехала. И сказала ей гадалка про милого в казенном доме, только никакого света на события это не пролило, потому что с точки зрения медицины духа и тюрьма, и казарма – всё казенный дом. А еще сказала, что вокруг нее сейчас одни змеи ядовитые. Лариса пожала плечами: жить в коммуналке и работать в магазине без ядовитых змей никак не получится.